Ни о чем не жалей, если жить обречен
В центре провинциальной России.
С.В. Мальгавко
Автор рассматривает разнообразные стороны жизни горожан. Это сословно-классовый состав населения городов (кто, как и почему относился к тому или иному сословию), общий облик сибирских городов (впечатления путешественников), городское благоустройство, жилища, питание и одежда горожан. Подробно описан семейный быт, городские праздники, досуг и развлечения.
Понимать текст помогают приложения: русская система мер и весов; температурная шкала; словарь тканей, упоминаемых в тексте; система родства и свойства у русских.
Города региона не представлялись похожими друг на друга, каждый их них имел собственное лицо, сформированное историей города. Ипполит Завалишин дал емкие и точные характеристики западносибирских городов середины XIX столетия:
«Курган – житница Тобольской губернии», «шумная торговая и богатая Тюмень», «драматический Березов», «суетливый Каинск, этот «Иерусалим» сибирских евреев», «богатый, торговый и шумный Томск», «пустынный Нарым», «Барнаул – похожий на саксонский Фрайбург, город цивилизации и прогресса».
Об Омске писали, что «это город военных и чиновников», еще Омск называли уголком Петербурга. Тобольск во второй половине 19 в. приходил в упадок: «… наружный вид города вообще подходит под обыкновенные размеры небогатых старинных провинциальных городов».
В книге отмечается, что Красноярск имел исключительно благоприятные градостроительные возможности. Цельность городского ландшафта и его слитность с богатым природным окружением достигались выходом основных улиц и площадей на Енисей и горы. К слову, о Красноярске и других городах Енисейской губернии в книге упоминается редко.
Есть немножко и о Енисейске, главную береговую панораму которого формировали комплекс Рождественского монастыря, Спасо-Преображенский монастырь, Богоявленский собор. Между тем Елпатьевский вспоминал: «от Енисейска на меня повеяло стародавним, временами Николая I, временами «Ревизора»… С трех сторон тайга, начинающаяся сейчас же за городом, глухая, непроходимая, - ни полей кругом, ни слободок, а с другой стороны – могучий, глубокий, в четыре версты шириной, в крутых берегах Енисей… а между ними город, сжатый тайгой и рекой… три медведя при мне благополучно прошлись по улицам Енисейска и так же благополучно ушли в тайгу».
Не удержалась, чтобы не рассказать о том, как и с чем пили чай сибиряки. А чай наши предки очень любили.
Цитата из книги:
О чае стоит рассказать особо. Сибиряки рано познакомились с чаем. Увлечение чаепитием распространилось г. Сибири еще в конце XVIII в. Удовольствие это было для того времени довольно дорогим, и этот напиток служил символом благосостояния, в чаепитии выражалось отличие купцов и чиновников от пpoстых горожан и крестьян. Купец Конюхов вспоминал: «От родителей своих я слыхал, что прежде в г. Кузнецке чай только имели в двух лучших домах у чиновников... да и те чаи употребляли не всегда, а всегда употребляли траву, называемую белоголовником». Самовары тоже появились не сразу, и в начала XIX в. воду для чая грели и медных чайниках на огне, «раскладенном на шестке у печки»".
Во второй половине XIX в., с развитием чаеторговли и появлением дешевыx сортов чая, потребление этого напитка в Сибири становится повсеместным, и практически в любой семье без чая за стол не садились: «'Питье чая везде в обычае: чай пьют кирпичный, почти всегда без сахару. Самовар имеется в каждом доме''. Чай пили не менее 3-4 раз в день. Чаепитие сопровождалось молоком, булками, вареньем, пряниками. Этот напиток был обязателен при приеме гостей. К концу XIX в. чаепитие в Сибири становится непременным атрибутом деловой беседы, отдыха, семейных вечеров. Сибиряки любили так называемый кирпичный чай, представлявший из себя прессованную чайную крошку, байховый пили гораздо реже.
•Байховый дорогих сортов продавался преимущественно в Центральной России и крупных сибирских городах. Чехов писал, что «в паршивых городках даже чиновники пьют кирпичный чай и самые лучшие магазины не держат чая дороже 1 руб., 50 коп. за фунт».
По утверждениям современников, китайский чай принадлежал к числу общенародных предметов потребления. В свое время А. Н. Радищев даже сетовал на то, что, попав в гости к сибиряку, «без 6 и 8 чашек чаю не выйдешь». Один из европейских путешественников отмечал: «...чай для сибиряка, что для ирландца картофель; многие его пьют стаканов по 40 в день». Другой современник писал: «Чаю выпивают очень много; сибиряк непременно побалуется чайком несколько раз в день, причем любят пить кирпичный, плиточный чай без сахару, в каждой избе держат самовар».
В домашних условиях чай пили из самовара, причем возле хозяйки, разливавшей чай, стояла полоскательница для споласкивания чашек и стаканов, так как пили чай помногу, а остатки спитого чая на дне портили вкус новой порции. Любители пили чай «с полотенцем», вешая его на шею для утирания пота.
Самовары изготавливались в то время ручным способом из меди или латуни, иногда из серебра и мельхиора. Делались они самых различных фасонов и форм, емкостью от 2 до
Чаепитие становилось жизненной необходимостью, обставлялось своеобразным этикетом. Об этом хорошо написала дочь иркутского купца Е. А. Авдеева-Полевая: «В свободное по вечерам время купечество Иркутска любили ездить друг к другу в гости. Гостей угощали чаем и кофе в комнате, где стоял стол уставленный вареным и фруктами; мужчинам после чая подавали вина и пунш. Они говори о торговле, о вновь полученных известиях, о том, что пишут в газетах»". Н. М. Ядринцев отмечал: «В городах на постоялых дворах, у мещан, а тем более у купцов, чаепитие распространено до невместности, до пресыщения, если бы можно пресытиться, но это напиток который пьют без меря и с удовольствием. Угощение чаем в патриархальных семьях доведено до утонченности, это целый этикет, хозяйка после первой чашки упрашивает гостя или гостью, гость
Должен отказываться. Он накрывает чашку и кладет кусок сахара наверх. Только в высшем кругу вошло уже в обыкновение класть ложечку в стакан».
Сортов этого напитка было много. Употреблялся чаи цветочный, черный байховый, зеленый, плиточный и кирпичный, все из листа одного и того же чайного куста; разница была в возрасте листьев и способах приготовления. Иногда чай ароматизировался цветами жасмина. Торговля велась по сортам, которых насчитывалось большое количество. Чай был дорогим продуктом. В середине XIX в. хорошие сорта стоили от 2 руб. и выше за фунт. В
Способы приготовления чая были разнообразными. В Восточной Сибири из дешевого кирпичного чая варили «затуран» с добавлением соли, молока, и муки, поджаренной в каком-либо масле. Чиновник, ехавший по казенным делам зимой, вспоминал, как на оной из станций «мы согрелись кипучим кирпичным чаем на молоке с сало, и солью. К питью этому можно пристраститься если войти во вкус»16. На севере готовили «пережар» - чай с мукой, обжаренной на рыбьем жире. На границе с Китаем покупали особого сорта крупнолистный чай с веточками, который назывался «шар». Крепкий отвар его пили, иногда добавляя молоко. Все эти разнообразные способы употребления чая отражали влияние коренных народов Сибири.
В конце XIX в. почти в каждой городской семье был самовар, который при гостях, однако, не ставили на стол, а подавали чай на подносах. Чайная посуда большей частью была фаянсовая. Для конфет и варений, обязательно подававшихся к чаю, полагались хрустальные тарелочки, причем каждый вид конфет подавался на особой тарелочке; также на тарелочках подавались и орехи, урюк, винные ягоды (сушеный инжир), чернослив.
Как угощение к чаю знамениты были курганские пряники. Вот как они готовились: «Патока из картофельной муки варится специально для пряничного заведения. Пряников выпекают в день до 150 пудов и этим не успевают удовлетворять спрос на них. Сканный лист теста прокатывают на особой матрице, где вырезают какой-то псалом, затем лист разрезается на плитки, которые сажаются в печь, таким образом, на каждой плитке, на каждом прянике остается из псалома по нескольку букв: эти пряники особенно большой спрос находят среди раскольничьяго населения». Стоили пряники 2 руб. пуд, и производилось их в Кургане до 200 000 пуд. в год.
Сахар покупали головами, но расходовали его экономно, пили чай с сахаром только вприкуску. Считалось, что сахарный песок, бывший в то время действительно невысокого качества, портит цвет и вкус чая. Популярен был китайский сахар-леденец. В Иркутске китайцы торговали также «желтого цвета липучками с привкусом солода» и черной пастилой с орехами. Любили пить чай с медом: «Мед заменяет сибирякам сахар, также как и изюм. Эти продукты распространены у всего среднего сословия Сибири, которому сахар кажется дорогим и не соответствующим экономии. Пироги с изюмом и медом составляют также важную приправу к чаю». Лучшим считался алтайский мед, в хорошие годы он стоил дешевле сахара: «Алтайский мед славится на всю Сибирь. Цена его от 3 руб. до 7 руб. за пуд, смотря по году».
Мед - излюбленное лакомство сибиряков - могли подавать также в конце обеда как отдельное блюдо, в сотах или очищенным, и ели, макая в него хлеб, или запивая водой, чаем, квасом. К меду подавали свежие огурцы, которые обмакивали в него и ели. Мед добавляли ко многим постным кушаньям: каше, горошнице, киселю, смешивали с толченым конопляным семенем, свежими и мочеными ягодами, с ним варили варенье. Мед, собранный с разнотравья, по своему качеству и аромату был одним из лучших и под названием «алтайский» вывозился в европейскую часть страны и за границу.
Дома готовили также своеобразные конфеты - маковки и коноплянки. Делали их так: в кипящий крутой сироп опускали маковое или конопляное семя. Все это варилось на медленном огне, а затем выливалось на смоченный водой противень. Когда конфеты застывали, их разрезали на квадратики. К празднику готовили также другие сладости: суфле, всевозможные кремы, вафли, снежки. Рецепт снежков был таким: в кипящее молоко опускали стертые с сахаром желтки, а потом взбитые в пену белки с сахаром.
