В. Кантор. Сто долларов // Звезда. – 2011. – № 4.Если в 19 веке литераторы относили к типу маленького человека явных неудачников: малообразованных, слабохарактерных, трусоватых и забитых выходцев из низших слоев населения, не способных даже мечтать о должности выше титулярного советника или коллежского асессора, то в литературе 21 века все кардинально изменилось. В разряд маленьких людей автоматически попадает большая часть интеллигенции, причем даже высшей пробы: научной и творческой, включающей писателей, докторов наук, профессоров. Решающим для определения статуса человека в 21 веке становится именно материальный фактор, причем решающим до такой степени, что может посеять вражду и ненависть между самыми родными людьми, как это и произошло в повести В. Кантора «Сто долларов».
Повесть написана от первого лица и обладает всеми признаками исповедальной прозы, в которой всплывают архи болезненные нравственные проблемы информационно-каменного века. Каменного в смысле всеобщего бездуховного начала и вытеснения привычных нравственных ценностей, нажитых многочисленными поколениями в нелегкой борьбе за существование. Главный герой – доктор наук, профессор, автор пяти монографий и нескольких книг оказывается в сложной жизненной ситуации.
Больной со времен Булгакова для тогда еще советских граждан квартирный вопрос с упорством, достойным лучшего применения, продолжает портить и портить жизнь теперь уже гражданам российским. Глеб (так зовут героя) вынужден ютиться с женой и маленькой дочерью в коммуналке, так как свою собственную квартиру он оставил первой жене – уходя из бывшей семьи, поступил по совести. Главная проблема героя в том, что он – не добытчик. В настоящем времени получить квартиру от государства при всех заслугах перед отечеством почти нереально, накопить на нее для Глеба – тоже что-то из области фантастики. Правда у героя есть один выход – дать крупную взятку, чтобы ЖЭК переписал на семью писателя и третью комнату, которая пока пустует (они прописаны только в двух). И Глеб почти собрал необходимую сумму, не хватает каких-то ста долларов, однако взять их негде. Вот тогда-то, после долгих колебаний он решается обратиться к своему младшему брату Клавдию.
Клавдий – полная его противоположность: известный художник, благодаря своим связям в высших кругах, добившийся и признания, и славы, и денег, причем на Западе – не в России. С квартирным вопросом у меньшого все в полном порядке: не только в Москве, но и за границей успел приобрести вполне респектабельные хаты. Вот только старшему брату он не просто отказывает в ничтожном (по меркам состоятельного человека) займе, но во время телефонного разговора буквально обрушивает на него целый ушат грязи: хамит, сыплет упреками и оскорблениями, называя слабаком и неудачником. Сквозь все эти словесные нечистоты явственно проступает совершенно неадекватная ненависть более богатого и удачливого к не успешному и не богатому: «Глебу показалось, что телефон, как собака, оскалился, бросился на него и тяпнул за руку»
Почему? Когда обездоленные герои в романах Федора Михайловича ненавидят успешных, потому, что завидуют – это, по крайней мере, логично. Здесь же брат идет холодной войной на брата, нарушая не просто человеческие, но самые главные, родственные законы, явно не из-за зависти. Конечно, сама по себе проблема братской вражды не нова – она восходит к Каину и Авелю, Ромулу и Рему, но автор пытается докопаться до сути, найти ее корни, понять, почему любящий и преданный когда-то младший брат становится злейшим врагом? Почему человек свою силу и выгоду видит в презрении к ближнему, и ему удобнее пройти по головам, нежели соблюсти элементарные нравственные законы и протянуть руку помощи?
«Меня всю жизнь учили вежливости, учили уступать, а, уступая, сверхчеловеком не станешь» - резюмирует Клавдий. Вот где собака зарыта: идея господства и превосходства, обретая самые уродливые формы, по-прежнему кружит головы вылезшим из грязи - в князи. Глеб же на протяжении всей повести пытается найти ответ на вопрос: что такое тьма в философском смысле и применительно к человеку. В конце повести, пообщавшись с братом, он этот ответ формулирует четко: «Самая темная тьма – это человек. Единственно ясно, что тьма – от отсутствия любви к другому».
