kraevushka

Летали-летали… и канули в Лету (вместо предисловия).

Летайте самолетами аэрофлота! - ну кто не помнит этот бравурный лозунг советских времен. А ведь сейчас уже мало кто задумывается над тем, какой палочкой-выручалочкой для огромной страны с ее мерзлотно-болотными бездорожными территориями была так называемая малая авиация, безвозвратно утраченная при  новом режиме в процессе всех демократизаций и оптимизаций. Невидимая сеть спасительных авиалиний простиралась в СССР над самыми отдаленными уголками страны, и  гордостью каждого районного центра был свой маленький аэропорт с парком АНов  и ЯКов, бесперебойно доставлявших местных жителей, геологов, геодезистов, рыбаков и охотников за считанные минуты из поселка (либо городка) в областную или краевую «столицу».

Директор ФГУП «Сибирский научно-исследовательский институт авиации имени С. А. Чаплыгина», профессиональный летчик-испытатель Владимир Барсук вспоминает, что в 1986–1989 годах по стране летали порядка пяти тысяч самолетов только на местных авиалиниях, благодаря чему население имело высокую авиационную подвижность. С 1992 года в стране было закрыто около 1 тыс. местных аэропортов и взлетно-посадочных полос. Общий пассажиропоток снизился на 10–15 млн. человек, или на 30–40%, и в первую очередь за счет малой авиации.

С исчезновением за нерентабельностью «воздушных такси» жители многих отдаленных и бездорожных провинций России остались фактически отрезанными от «большой земли», и единственной альтернативой крылатых машин остались братья наши меньшие: лошади, олени и собаки! Вот такой технический регресс в 21 веке, в отдельно взятой стране… И, хотя на месте некоторых аэродромов были оборудованы вертолетные площадки, ситуацию они не спасли – массовые перевозки единичным вертушкам не под и силу. Так что впору строить постоялые дворы с конюшнями  и вводить должность станционного смотрителя.

И один на полосе воин: положительный герой нашего времени! (Сенчин Р. Полоса : повесть // Дружба народов. – 2012. – № 5).

Печальная тема смерти доступной для народа малой авиации легла в основу очередной  повести Романа Сенчина. Верный традициям нового реализма, виртуозно совмещая документальную прозу с минимальным вымыслом, автор представляет вниманию читателя реальную историю провинциального сельского жителя в реальной современной России, где и происходящие события, и телешоу, и премьер-министр – всё и все названы своими именами.

Алексей Сергеевич Шулин – человек с «пунктиком», то есть со странностью  - не пользуется любовью односельчан, хотя когда-то был достаточно большой «шишкой» - начальником аэропорта северного поселка Временный. Пройдя путь от авиационного техника до начальника, добросовестный и ответственный Шулин к своей работе прикипел всей душой, поэтому известие о расформировании аэропорта в 1998 году стало для героя катастрофой и неким переломным моментом жизни. «Бахнуло», «лопнуло»  - такими глаголами Сенчин передает восприятие героем событий конца 90-х, трагических отнюдь не только для него одного – для всей нестоличной России. Но Шулин не впадает в отчаяние, не хватается за бутылку и даже не уходит с головой в хозяйственные хлопоты, что выглядело бы вполне логичным для человека пятидесяти двух лет, имеющего семью и собственный дом с участком. Как старый солдат при списанной пушке отставной начальник несуществующего аэродрома на добровольных началах продолжает холить и лелеять свое детище – да, именно так – взлетно-посадочную полосу, а  также коммуникации,  к ней прилегающие, которые все больше год от года приходят в негодность. С завидной самоотверженностью он продолжает нести свою службу: вырубает прорастающие деревья и кустарники, гоняет рыбаков и грибников, облюбовавших бетонку, соседствующую с лесом, как парковку для машин, пресекает попытки обустроить на взлетной полосе лесопилку. И делает это не машинально и не в ностальгическом тумане, а в твердом убеждении, что сохраняет для страны и для людей малую частичку некогда огромного национального достояния под названием гражданская авиация. При этом упертый «чудик» никак не может понять, почему власть придержавшие,  сидящие наверху, не видят и не замечают воздушно-транспортных проблем и не бросаются их решать…

Ликуйте, критики, ибо перед нами  настоящий положительный герой нашего времени: человек совестливый и не корыстный, озабоченный не накоплением личного, а сбережением общественного – что совершенно нынче не в моде – сумевший не потерять нравственных ориентиров при поголовном разброде и шатании в государстве российском. В общем, редкоземельный элемент, как в жизни, так и в литературе (вдвойне приятно, что у такого героя есть реальный прототип). Ну, должно же хоть кому-нибудь на фоне всех разжиревших на государственных харчах рыл быть за державу обидно!

Причем в своих размышлениях, явно созвучных авторской позиции, герой выходит далеко за рамки летательных проблем. Исчезновение доступного воздушного транспорта ускорило процесс вымирания отдаленных сел, деревень и даже городов. Рушится, исчезает с карты России некогда благополучная провинция, питавшая центр,  а за этим социальным крушением  недалек и апокалипсис: «Тайга наваливается, болото втягивает, пески засыпают, хоронят».  Так что социальная проблематика повести постепенно вырастает от проблем транспортных до проблем глобальных, затрагивающих вопрос жизни и смерти некогда могущественной державы. 

А то, что усилия строптивого Шунина – не  пустые дон-кихотские битвы с мельницами, подтверждает дальнейшее развитие сюжета. В поселок невесть каким ветром заносит терпящий бедствие пассажирский  Ту-154, и, хотя бетонка поселкового аэродрома коротковата для лайнера, пилотам все же удается благополучно посадить самолет, искренне удивившись при этом качеству взлетно-посадочной полосы неведомого аэропорта (как оказалось, недействующего). Это – настоящая минута славы.  Вмиг подхваченная и растиражированная журналистами, она делает известными и летчиков, и Алексея Сергеевича. А далее –  поездка в Москву для участия в телешоу с Владимиром Владимировичем. В прямом эфире, верный своему «пунктику»  герой заводит  разговор о наболевшем – о необходимости возрождения гражданской авиации в полном смысле этого слова – повсеместно и для всех!

Чем же все закончится, и чем сердце успокоится? Что же будет с Родиной и с нами? На это у осторожного в прогнозах и ироничного Сенчина  весьма характерный ответ: «Изменения будут. В одну из двух сторон». И все же оптимистические нотки, связанные с образом главного героя, нет-нет, да и зазвучат в тексте, пусть и несмело -  пока такие люди еще остались в России, будет жить и надежда на лучшие времена: «Не может кануть такая наша мощь в ничто… Разные времена наша Родина переживала, и оказывалось, что прав тот был, кто сберегал».