Ясина, Ирина. История болезни // Знамя. – 2011. – № 5.
Хочешь быть счастливым – будь им!
Козьма Прутков.
Если молодой и здоровый мужчина пребывает в состоянии затянувшегося сплина, то что же может произойти с его психикой, если вдруг обрушится на него физическая немощь задолго до старческого возраста? Болезнь нечаянно нагрянет, как землетрясение, как цунами, сметая на своем пути все островки прежней удачно-благополучной жизни, не давая ответов на терзающие душу вопросы: «Почему?» и «За что?» Достоверно передать всю глубину личной драмы способен только человек, ее переживший.
Именно страшная неизлечимая болезнь, настигшая Ирину Ясину (широко известную ныне журналистку) в самом расцвете жизненных сил – в 36 лет – заставила пересмотреть, переосмыслить собственную жизнь. Рассеянный склероз – так именуется этот монстр – заканчивается почти полным обездвиживанием без видимых на то причин. И молодой, вроде бы еще недавно здоровый и физически полноценный человек, достаточно быстро превращается в немощного инвалида, способного передвигаться только в коляске. 
Ирина Ясина
Автобиографическая повесть «История болезни» - это не просто пересказ малоприятных симптомов и естественных невротических всплесков, но и психологический самоанализ, и оптимистическая драма, излучающая такой мощный заряд положительной энергии, что способна сдвинуть с мертвой точки самого закоренелого нытика и пессимиста, заставив его радоваться каждому прожитому дню.
Далеко не просто и не сразу далась мужественной Ирине новая истина жизни, а только после прохождения всех кругов психологического ада. Сначала было отчаяние от эпитета «неизлечимая» и отрицание собственного состояния, нежелание мириться с фактом, что она – «прекрасно танцующая, обожающая велосипед по бездорожью и высоченные каблуки» - должна превратиться в не ходячего инвалида. За ним последовало горькое разочарование от хождения по мукам в медицинских учреждениях. Официальные эскулапы разводили руками и признавались в собственном бессилии, а неофициальные «дуремары» с остапобендеровским артистизмом выманивали деньги. И лишь спустя несколько лет Ирина примирилась с мыслью, что с этой болезнью, как с неизбежным злом, существовать придется всю оставшуюся жизнь. Но лишь примирением сердце Ирины успокоиться не могло. С одной стороны, она продолжает испытывать на себе все средства борьбы с недугом теперь уже в других странах, а с другой – вырабатывает новый философский взгляд на жизнь: «Никогда не спрашивай «за что?», спрашивай «для чего?»… Для того, чтобы простить. Успеть извиниться. Попробовать сделать. Научиться радоваться. Преодолеть. Стать примером? Очень созидательные ответы». Именно этот посыл - «для чего» - помог ей окончательно побороть в себе раба собственной немощи.
По мере привыкания к телу, как к манекену, не способному подарить мышечную радость, Ирина научилась получать все удовольствия «через мозг»: «Только работа, театр, кино, книги, музыка. Вообще-то много! И люди. Люди – главное!» Самое удивительное, что она не ограничивает, а наоборот, расширяет свои контакты с миром. Вырабатывая внутренние, психологические способы сопротивления болезни, Ирина Ясина, не откладывая в долгий ящик, старается максимально эту жизнь наполнить яркими событиями и чувствами, общественно-значимыми делами, ведь жить с чувством, с толком, с расстановкой у нее просто нет времени – неизвестно, что день грядущий ей готовит…
Вступив на путь борьбы за права инвалидов в России, хрупкая женщина, буквально штурмом и натиском поборов железно-бюрократическое равнодушие и бездействие чиновников, добивается переоборудования одной из школ с учетом нужд детей-колясочников. А смелое и отчаянное путешествие по Кутузовскому проспекту 15-ти инвалидов на колясках, во главе с Ириной, призванное продемонстрировать отсутствие доступной среды для физически неполноценных «изгоев» даже в столице, повергает в шок видавших виды гаишников: «Гаишник охренел. На его глазах в его профессиональный праздник какие-то обормоты безо всякого предупреждения о боевых действиях перекрывают правительственную трассу».
Знаменитый Иринин предшественник и «товарищ по несчастью», боец-революционер редкого мужества, сказал как-то фразу, ставшую в советской литературе хрестоматийной: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор… И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать ее». Совершенно очевидно, что мысль пришла в голову писателя, когда он уже был парализован, и имел в виду «стальной» классик период активной, «подвижной» жизни. Инвалидность же стала для Николая Островского своеобразным итогом фанатичной борьбы и выстраданным пропуском в мир революционных «святых», в контексте чего книга приобрела идентичность своеобразного «жития святого». А для Ирины Ясиной именно ограничение физических возможностей открыло в жизни новый этап, помогло обрести в ней тысячу и одну возможность для радости и созидания. Согласитесь, оценить, что в любом состоянии физического тела жизнь – бесценный дар, которым надо спешить пользоваться, по возможности, не забывая щедро одаривать других, – по плечу далеко не каждому здоровому и физически крепкому индивиду.
Ольга Кургина
